Отрок. Богам — божье, людям — людское - Страница 104

104

— Ну да, — подтвердил Дорофей — а что такое?..

Треска с Брезгом многозначительно переглянулись и Брезг, несколько растеряно пробормотал:

— Опять Бешеный Лис… только этого не хватало…

«Опаньки, сэр! Помнят кликуху прадеда, за полтора десятка лет не забыли! А впрочем, чего удивляться-то? Собственного сотника зарезал, попу зубы вышибал, так что же он с местными язычниками тогда вытворял? Такого и сам запомнишь, и внукам расскажешь».

— Вы это про что… — начал было Дорофей, но Треска прервал его безапелляционным тоном:

— Зачем он нас позвал?

«Молчать, сэр! По статусу, подростку положено отвечать только на вопрос, адресованный непосредственно ему!».

— Так кто ж его знает…

Под сверлящим взглядом Трески Дорофей осекся и Мишка увидел, как медленно наливается краснотой его шея. Ситуация читалась однозначно: Дорофея «назначили» младшим в компании, который должен транслировать вопросы старших сопляку, до прямого разговора с которым старшие не опускаются. Дорофей немного поерзал на скамье, но Треска не отводил от него взгляда (ох не прост был лесовик, совсем не прост!) и погостному ратнику пришлось развернуться к малолетнему сотнику, чтобы спросить:

— Ты, Михайла, это… для чего честных мужей позвал?

Мишка поднялся на ноги и обращаясь к Треске, раз уж тот сумел поставить себя старшим из присутствующих, заговорил:

— По-славянски, зовусь Жданом. — Поклон в сторону Трески остался без ответа. — Мне и моей сотне, по молодости лет, доли в воинской добыче не положено. Всем, что мы добудем, распоряжается воевода Погорынский. Им — Мишка, не поворачивая головы, скривился в сторону Дорофея — тоже от имущества боярина Федора ничего не перепадет, они и без того боярское добро защищать обязаны. Но остаются те пожитки и скот, которые ляхи в ваших селищах взяли.

Не удержался и стрельнул глазами по лицам мужиков — Треска сидел с каменным лицом, Брезг смотрел тяжело, слегка исподлобья, а Прокопий, услышав об имуществе засуетился глазами и даже слегка приоткрыл рот.

— Светлая боярыня Гредислава Всеславна — продолжил Мишка — оказала мне великую честь, сделав воеводой своей боярской дружины, а потому, защищать вас, ныне, моя обязанность. Но воля моя имеет силу только до того времени, пока сюда не прибыл воевода Погорынский, поэтому прошу вас поспешить и свое себе вернуть. А чтобы не вышло путаницы и вы могли бы отделить ваше добро от боярского, в сенях вас ждет погостный писарь Буська-Грызло.

Мишка снова поклонился и уставился в столешницу, не поднимая глаз. Первым отреагировал на сказанное Прокопий:

— Э! А наше-то? Что с Хуторов взято?

«Ага, напрямую заговорил!».

— Про вас светлая боярыня ничего не приказывала. — Мишка поднял глаза и уставился на Прокопия. — Вы под боярином Федором обретаетесь, ему и решать.

— Так он же в отъезде! — чуть ли не плачущим тоном возопил Прокопий. — А когда вернется…

— Светлая боярыня мудра и справедлива! — тоном судебного приговора объявил Треска. — И да будет все свершено по ее воле! Однако ж, не боишься ли ты… — Треска поджал губы, но, видимо, раз уж начал, то решил продолжить — не боишься ли ты, Ждан, спроса воеводы за самоуправство?

«Есть, блин! Получилось! Нинеин воевода общается с ее подданными, а Прокопий с Дорофеем стоят в сторонке! Только не пережимать, сэр, вы для него никакой не воевода и не сотник, но уже и не просто сопляк, а ближник Великой волхвы».

— Беру все на себя!

— А не много ли берешь? — Брезг, похоже, был от природы злобен, или очень уж не любил христиан.

— Дед мой как-то обмолвился, что в Ратном почитай все семьи с дреговическими родами, через женщин породнились, пора бы уже и перестать друг на друга волками глядеть. К тому же он теперь не просто ратнинский сотник, а воевода Погорынский, и в ответе не только за Ратное, но и за все Погорынье. Вы же подати исправно платите, а потому имеете право на защиту ратнинских мечей…

— Что-то они не очень нас от ляхов защитили! — Брезг все никак не желал успокаиваться. — В ответе он! Да перед кем он отвечает? И чем?

Треска недовольно покосился на Брезга, но ничего не сказал.

— Пока мы ответили сотней ляшских трупов, и тем, что нашей воинской школе дреговические отроки обучаются. И обучаются, как видишь, неплохо.

— Родственнички…

Брезг недоговорил, уловив недовольное шевеление Трески. Действительно, зрелому мужу опускаться до перепалки с отроком, было уж и совсем неприлично.

— Добро! — Треска хлопнул обеими ладонями по столу и поднялся. — Пошли, не будем время терять. А ты, Ждан… хорошие у тебя наставники.

— Благодарствую на добром слове, дядька Треска. Елизар, проводи честных мужей.

— Слушаюсь господин сотник!

Один из золотоволосых братьев кинулся отворять дверь перед хромающим Треской, а Мишка, дождавшись пока мужики выйдут, со вздохом опустился на лавку.

«Ну-с, сэр, вроде бы, все, что требовалось, сказано и… получилось, черт побери! Получилось! Не совсем так, как вы рассчитывали, но главное — результат! Прадед Агей совершенно неожиданно помог, да и без опоры на авторитет Нинеи не удалось обойтись, но результат есть! Пусть теперь в затылках чешут — Бешеный Лис и вдруг на их защиту встал! Есть тема для разговоров и пересудов, а чем больше будут обсуждать, тем больше будет вылезать разница между тем Бешеным Лисом и нынешним».

— … В этом году ярмарки опять не будет, но, как снег ляжет, в Туров от нас обоз пойдет. — Донесся из сеней голос Дорофея. — Так если вам что-то продать или купить надо будет, я мог бы…

104